Пересмешник, или Славенские сказки - Страница 41

Горгон, предузнав свою погибель, предприял убежать из своего отечества и приехал в город Рос, который стоял на берегу Двины-реки. Роский государь тогда имел великое несогласие с руским, и для того принял Горгона с великою радостию, и, узнав его ненависть к своему государю, дал ему у себя первое место.

Горгон предложил тотчас Великосану (так назывался роский государь), чтоб собрать войско и идти против Азата войною. Аскалон имел с Горгоном тайные переписки и обещал отдать престол Великосану, только чтобы ему получить Зинаиду себе в жену.

Но Горгон думал не так; он предприял победить Азата, и после умертвить тайным образом Великосана и Аскалона, и овладеть самому двумя престолами. Намерение его шло сперва весьма скрытно, и никто не мог проникнуть его предприятия.

В один месяц все было изготовлено, и войско выступило в поход. Находясь не малое время в пути, пришли наконец под город Рус, обставили его со всех сторон воинством, заняли проход и по озеру для потребных предосторожностей.

Азат как скоро услышал сию нечаянную весть, то пришел в превеликое замешательство, приказал, как возможно, готовиться своему воинству и хотел сделать сражение, вышедши из города. Он очень долго колебался в своем рассудке и не хотел поручить воинства своему сыну. Собирал частые советы, в которых все были его мнения и подтверждали ему, чтобы он не поручал своей жизни сыну, от которого уже и так много опытов неверности его видели, и лучше бы сам воевал с Великосаном; однако такой опасный случай не мог установить Азатовой мысли.

Между тем, как происходило установление в обоих ополчениях, в Великосановом воинстве пойман был переносчик тайностей, у которого нашли под шлемом письмо; оно было следующего содержания:

"Горгон Аскалону здравия желает.

Теперь пришло время к совершению намерения; Азат в твоих руках, а Великосан у меня. Старайся, как возможно, чтобы войска наши сразились, а я уже изготовил как Азату, твоему отцу, так и Великосану погибель, которой они во время сражения не минуют; притом поздравляю тебя государем руским и с присовокуплением престола роского".

Великосан как скоро прочитал сие письмо, так и приказал привести пред себя Горгона, которой, пришед, во всем признался и весьма жалел, что не исполнилось его предприятие, и вместо устрашения говорил он Великосану так:

— Ты счастлив и должен благодарить несчастливой моей судьбине; она тебя спасла от моих рук; я хотел насытиться твоею кровию, но жестокий рок превращает мое желание и приносит меня недостойному тебе на жертву. Терзай меня и вынь скорее мою душу; я не могу видеть тебя без нестерпимого движения сердца.

Такая наполненная злобою Горгонова речь привела Великосана в превеликую ярость, и он желал скорее предать смерти толь гнусное чудовище людям. Он спрашивал его о единомышленниках, на что Горгон говорил так:

— Я скажу тебе об оных не прежде, пока последнее дыхание останется во мне; я дам тебе ящичек, в котором лежат собственные их подписания, только ты открой его сам; и не верь никому, потому что есть тут некто из твоих любимцев, и так весьма будет нетрудно скрасть свои подписания.

Потом вывели Горгона на один пригорок и привязали к столбу. Тут Горгон объявил, где находился тот ящик, и государь приказал его принести к себе под крепким караулом, чтоб никто не осмелился прежде его открыть.

После, когда расстреляли Горгона, государь приказал собраться в свой шатер знатным и первенствующим боярам, чтоб обличить преступников при сем собрании. Когда они все собрались, то Великосан говорил следующее:

— Я, еще не открывая вверенного мне Горгоном обличения, не вижу из вас никого изменника и для того люблю еще и теперь всех вас так, как любил я и прежде. Желаю, чтоб боги были для меня милостивы и возвратили бы мне всех вас верными рабами, как были вы до сего времени. Я ужасаюсь, когда вздумаю, что должен буду кого-нибудь почесть из вас законопреступником.

При сем слове открыл он Горгонов ящик; и как с великим поспешением дернул с него крышку, то в самое это время выскочила из ящика превеликая сделанная змея и острым жалом поразила в самую грудь Великосана, и он едва только успел выговорить: "Простите, друзья мои!" — и скончался.

Все собрание пришло в превеликий ужас; всякий, возгласив отчаянно, стоял окамененным; после бросились помогать государю, но уже помощь их была напрасна. Члены его оледенели, и потухла их живость; поднялся великий в воинстве его вопль. Хотя начальники и старались скрыть смерть своего государя, однако все воинство в одну минуту узнало.

Наследний государь, сын Великосанов Ардалион, приняв скороспешно престол и область, вышел усмирить народ; он, как возможно великодушному государю, старался ободрять их, но будучи чувствителен о смерти отцовой, уговаривая их, сам прослезился, от него все воинство пришло в пущее отчаяние, и сие сетование во всем Ардалионовом ополчении не прежде начало уменьшаться, как дней чрез пять или еще больше.

На той змее, которая поразила храброго Великосана, от головы и до конца написаны были сии слова:

"Горгон и мертвый столь же страшен своим неприятелям, сколь и живой".

Ардалион приказал Горгоново тело волочить по всему стану со всяким позором и ругательством, и всякий воин укрощал свою над оным ярость и неудовольствие; однако уныние и болезнь еще во всяком оставались: столько-то глубоко впечатлены было в оных снисхождение Великосаново и его к подданным своим милость.

Великое сокрушение, отчаяние и смятение воинства были причиною тому, что Ардалион вознамерился было отступить от города и возвратиться в свое отечество; но начальники и старшины советовали ему вступить в сражение, чтобы при первом случае как воинство, так и народ в области не подумали, что Ардалион малодушен.